Южно-русское виноземье

Опубликовано:  12:15 - 22 июня 2011

В России не просто есть своё вино. Это вино начинает говорить на разные голоса, приобретая новые и неожиданные звучания, и разбираться в нем всё сложнее. К такому выводу пришла международная дегустационная комиссия конкурса «Южная Россия-2011», прошедшего 19-21 апреля в Краснодаре. Редактор SWN Дмитрий Ковалёв участвовал в жюри и по итогам с радостью констатирует, что эксперты из разных стран и вправду видят здесь перспективы.

Болезнь левизны

О российском вине до недавнего времени говорить и писать на серьёзном уровне было трудно: мнения, которые доводилось слышать, были диаметрально противоположны. Точнее, их было два: «нормального вина у нас нет и быть не может» и «кубанские (донские, ставропольские…) вина не хуже „какого-нибудь“ Бордо» (а почему не Калифорнии, Австралии, Чили или, скажем, Болгарии?). Вроде бы признано, что широты виноградарские, сортов своих множество и потоки газонефтяные в вино успешно перетекают. Но, по общему мнению, то ли руки не оттуда растут, то ли культ водки сделал своё дело, и имидж вина made in Russia уже не спасёшь.

Вдобавок законодательство открыто работает против, шато в 300 га зовётся у нас «карликовым», а семейным хозяйствам в нынешних условиях не подняться и не выжить. И, несмотря на очевидный подъём 2000-х годов, своеобразный застой с диктатом нескольких гигантов продолжается уже 5—8 лет.
Вот почему, когда Игорь Сердюк, куратор жюри «Южной России-2011», пригласил меня принять в нём участие, в Краснодар я ехал в смешанных чувствах. С одной стороны, хотелось посмотреть хозяйства, где ещё не бывал (их посещение тоже входило в программу), с другой, постоянно следя за отечественным виноделием, ничего нового от дегустации не ждал. Ну, соревнуются на этих конкурсах «Мысхако» с «Гран Востоком» и «Фанагорией», что дальше? За игристые у нас отвечает «Абрау-Дюрсо», за креплёные «Геленджик», — в общем, сюрпризов не жди. Однако они были, составив главный интерес конкурса.

После разговоров о в общем-то провалившейся всероссийской программе поддержки виноградарства, наконец, обозначился круг регионов, где этой проблемой все же озаботились. Это Кубань, Ростовская область, Ставрополье, Дагестан. У нас уже умеют делать выставки международного уровня, и стенды ведущих производителей выглядят гораздо лучше и сложнее, чем даже пару лет назад. В секторе «виноделов-натуралов» (по меткому выражению одного из наших корифеев), т.е. хозяйств полного цикла, в торговле их винами и прочим заняты уже десятки тысяч человек. И своё слово этот сложившийся класс, наконец, начал говорить.

Не судите строго

По словам Леонида Поповича, главы Союза виноградарей и виноделов, председателя дегустационного конкурса, на этот раз в жюри постарались собрать людей неангажированных. Саклинга с Паркером пока не заманили, но ожидался Роберт Джозеф (увы, не успевший оформить российскую визу), зато присутствовали старейший мастер вина, житель коммуны Марго британец Джон Салви, глава Общества маркетинга австрийских вин Вилли Клингер, австралийский критик Бретт Криттенден, ведущий шампанский энолог Жером Барре.

Возглавлял комиссию опытный А.Л. Панасюк, замдиректора ВНИИ Напитков, но на этот раз пёстрый международный состав был разбавлен не маститыми энологами советской школы, а независимыми российскими критиками и сомелье. Уж кого-кого, а Артура Саркисяна, Андрея Григорьева и Александра Купцова не обвинишь в завзятых симпатиях к российским винам.


Первый день был посвящен поездке на Тамань, замечательный край лиманов, грязевых вулканов и виноградников, а также посещению винного гиганта — Фанагории, а вот во второй состоялась та самая плотная дегустация. И, хотя перед её началом нас на всякий случай предупредили не относиться строго, этого было лучше не говорить. Ведь из попробованных 140 образцов многие вовсе не требовали к себе снисхождения, это были нормальные, самодостаточные вина, иные из них получали у дегустаторов слаженные 88, 90, даже 92—93 балла. Всем, заслужившим выше 82-х, присваивались медали, «золото» начиналось с 88-ми.

Прорывы конкурса

«Пригласили тут француженку на конкурс, а она понаставила всем винам по 30—40 баллов. Что же, получается, такие вина у нас ужасные? Или, судя по оценкам, это вовсе не вино?», — сокрушался Леонид Попович, чья винодельня «Ведерников» тоже была в числе претендентов, вспоминая один из последних конкурсов. На этот раз всё было гораздо лучше: в числе медалистов оказались 37 из 140 с лишним вин, а «золото» получили 14. Сюрпризом дегустации, подготовленным Леонидом Поповичем, стали «гаражные», или, как принято у нас говорить, «фермерские» вина. Это был важный жест поддержки виноделов, которые не могут толком сертифицировать свои хозяйства: их вина шли вне конкурса, вернее, под особой номинацией.

Приятно порадовало качество наших креплёных и десертных: траминер, мускат, совиньон блан, автохтонные сорта Дагестана, «айсвайн» из саперави… У большинства дегустаторов они были в фаворитах. Кто бы мог подумать, что в Дербенте делают вино настоящим хересным методом, и попробуй вслепую отличи его от мансанильи. Тут уж поневоле припомнишь, что одним из немногих терруаров для хересного флора является наш Кавказ. «Это очевидный триумф советской школы, то лучшее, что мы унаследовали от неё. Всё же эти вина делаются у нас 70—80 лет, сложилась определённая традиция, которую не надо терять», — рассуждал Александр Панасюк.



Куда движемся?

На третий день подводили итоги и обсуждали перспективы: в рамках открывшейся выставки прошла пресс-конференция, на которой Александр Починок, как никогда оптимистичный, заявил, что через пару лет на Кубани будет уже миллион винных туристов, а минимум 24 из 34 винных предприятий края уже гарантированно пройдут грозящее всем в этом году перелицензирование. «В конце концов, — заявил он, — будем лоббировать, чтобы виноделы сами решали, какое вино характерно для той или иной местности». А вице-губернатор Евгений Громыко утверждал, что на Кубани винники уже способны влиять на многие процессы.

Затем то же общество переместилось на круглый стол с участием экспертов-дегустаторов, международных консультантов и виноделов. Вопросы, обсуждавшиеся здесь, были куда острее: что делать с советскими традициями производства? Какие сорта типичны и узнаваемы в России? Что в колоссальном разбросе стилей сделает наше вино популярным в мире? Нельзя сказать, что все ответы были получены, но тенденция обозначилась.

Виноделы декларировали приверженность к российским сортам и причастность к мировым процессам, западные критики хвалили некоторые образцы за яркую фруктовость, что является признаком хороших технологий и позволяет винам правильно стареть. «В конце концов, есть положительная черта и в нашем сумбурном законодательстве , заметил Пётр Романишин, ген. директор «Фанагории»,— ведь мы можем высаживать на наших виноградниках те сорта, которые хотим. И смело экспериментировать». Но находить свой путь, привязывать определённые вина к определённым зонам всё же надо: с этим были согласны все.

Ни для кого не секрет: большинству наших качественных виноградников не исполнилось и 10 лет, и будущее вин где-то там, в старении лоз, в адаптации техник к малоизвестным терруарам без слепого создания кубанских медоков и шатонёфов. Наконец, в клонировании полузабытых местных сортов. Красностоп, плечистик и цимлянский чёрный перестали быть экзотикой для российских потребителей, а франкомания в названиях наших шато и кло уже не режет слух, как и имена малоизвестных станиц и хуторов на этикетках. Российское виноделие медленно, но уверенно выходит на свою дорогу, и тем интереснее будет год за годом шагать в ногу с ним.


Дмитрий Ковалев
www.simplewinenews.ru

Материалы по теме КРАСНОДАР 2011

Модератор: alcoexpert Просмотров: 6 489 Категория: От редакции